Доброе казахское семя

Михаил Полторанин, первый вице-премьер российского правительства эпохи Ельцина:

– В России нас было два казаха, выбившихся в большие люди, – Аман Тулеев и я. Это шутка с большой долей правды, потому что я тоже казахстанец. Мы с ним познакомились в 1990 году, когда я стал министром печати РФ, а он был председателем Кемеровского областного совета народных депутатов. Ему нужно было оборудование для кемеровского телевидения. Мы с ним быстро нашли общий язык, потом он даже приглашал меня, чтобы я баллотировался от его области в депутаты Госдумы. Я отказался, сказал, что уже наглотался угля в Караганде: когда был собкором «Правды», то излазил там все шахты.

Я, конечно, каждый день с ним не общался, но при близком общении Тулеев производил впечатление очень опытного, толкового человека с мощной харизмой, который становился «своим» везде, и в первую очередь – в рабочей среде, а самое главное – много делал для своего шахтерского края.

Тулеев ведь железнодорожник, а у людей этой профессии всегда широкий кругозор. Они, поскольку им приходится много ездить, видят и ощущают на себе весь комплекс имеющихся проб­лем. А он умел анализировать ситуацию, объяснить её людям и договориться с ними. Шахтеры и металлурги, к счастью, народ более организованный, чем сельхозники или, допустим, лесорубы. Если бы он работал в регионе, где ничего нет и нужно строить какие-то заводы, высокие технологии, производить станки, то было бы, возможно, труднее, но у него был уголь. Конечно, чёрная металлургия в крае была налажена до него. Но его заслуга в том, что он не дал растащить все это. И это стало ключом к сердцу народа, и люди пошли за ним.

Тулеев напоминал мне ещё яблоко «апорт» – один из символов нашей с ним родины. Я помню, как в Москву на выставку народного хозяйства привезли эти яблоки, и один из ящиков земляки принесли мне в редакцию «Правды». Я открыл его, и по всему этажу пошел такой аромат, что сбежалась вся редакция. «Это запах Алматы, запах Казахстана! – лопался я от гордости. – Давайте напишем заявление и войдем в состав Казахстана, где растут такие яблоки». А получилось наоборот: казахское доброе семя в лице Амана Тулеева волею судьбы попало на кузбасскую хорошую почву, которая теперь ассоциируется с его именем.

Гены Амана Тулеева

Известный кинорежиссёр Сергей Азимов собирается снять фильм про Амана Тулеева.

– Осенью позапрошлого года наша съемочная группа побывала у него в Кемерово, – рассказывает он. – Мы провели там шесть дней, я записал большое интервью и с ним, и с теми людьми, которые знали его близко.

Впервые я о нём услышал осенью 1977 года. Я снимал тогда картину на юге Казахстана, в Пахта-Арале и Жетысае. И там мне рассказали про казаха, который работает на Западно-Сибирской железной дороге. Показали статью – то ли в «Правде», то ли в «Известиях» с очерком о нём.

Мой отец, услышав от меня об этой моей поездке в ЮКО, сказал, что очень хорошо знал отца Амана Тулеева. Когда в Каракалпакии строился Каракумский канал, тот работал на Тахиаташской ГРЭС. А потом его посадили. По какой причине – отец не знал, во времена Сталина сажали ведь даже из-за беспочвенных наветов. Эту версию подтвердил и первый секретарь Кировского райкома партии Южно-Казахстанской области, с которым меня свел случай в том же 1977 году. По его словам, отец Амана Тулеева похоронен в Шардаре, хотя есть версия, что он погиб на фронте.

Когда Молдагазы Тулеев оказался под прессом тоталитарной системы, его жена Мунира Насырова (мать Амана Тулеева) вынуждена была вместе с сыном уехать к своим родственникам в Россию. Его воспитывал отчим – Иннокентий Иванович Власов, который, заботясь об его благе, хотел, чтобы пасынок носил его фамилию. Он считал, что жить с именем Амангельды Молдагазинович Тулеев в России будет непросто. Однако как бы хорошо ни относился к отчиму, как бы ни был благодарен ему, зов крови у Амана оказался сильнее. Несмотря на то что вырос полностью в русскоязычной среде и родного языка не знал, свои корни он помнил всегда и не скрывал, что гордится тем, что из рода адай. Поэтому когда пришло время получать паспорт, то вопрос о выборе национальности перед ним не стоял. Вот про это – про мощную генетику Амана Тулеева, наверное, и будет будущий фильм.

Моя первая встреча с ним прои­зошла лет 20–25 назад на одном из мероприятий, посвященных Астане. Это было такое мимолетное рукопожатие, он уже уезжал в аэропорт. То есть предварительно об Амане Тулееве я много знал, но в позапрошлом году, когда услышал, что он сильно болеет, сработало чувство документалиста – успеть снять уходящую натуру. Когда наша съемочная группа приехала, он был уже очень сильно болен, с трудом передвигался, в интервью всем отказывал, но для нас сделал исключение.

Аман Тулеев, конечно, был личностью с обостренным чувством социальной справедливости, выступавшей в защиту народных интересов. То, что свыше 50% кемеровчан проголосовало за лицо казахской национальности во время президентских выборов 2000 года, о многом говорит. Очень жаль, что он так и не вернулся на свою историчес­кую родину...

Я вылетаю на похороны Амана Тулеева, хочу положить горсть земли на его могилу, а заодно отснять последние кадры к фильму о нём...