Минфину же было поручено в 10 дней провести ревизию бюджета на предмет существенного сокращения расходов, не имеющих первостепенного значения: “никто не должен сорить деньгами”. И вообще “мы будем правительством решительных действий, темп работы будет высоким, а спрос — жестким” — такова сжатая подборка цитат главы правительства.

Все приличествующие действительно критической ситуации слова сказаны. Оперативные поручения розданы и будут выполнены: планы от производственников, не сомневайтесь, уже сведены в табличку, предложения по сокращению бюджета тоже.

После чего все войдет в старый правительственный ритм: предложения от производственников тысячу раз уже собирались, планы правительства на этот счёт им тоже спускались, ревизии бюджетов тысячу раз уже проводились. Про высокий темп и жесткий спрос тоже уже слыхивали.

Что действительно нового в этой ситуации, так это доведение её до критической точки. Инвестиций для промышленного развития как не было, так и нет. Пакет национальных проектов до 2025-го, утверждённый всего чуть больше двух лет назад, уже в прошлом году поставлен на утрату… как раз из-за безденежья.

А что касается бюджета — единственного планового документа, оставшегося у правительства… Речь уже не о том, чтобы из него финансировать развитие. Речь о способности (ввиду громадной долговой нагрузки и растущего дефицита) поддерживать хотя бы текущие платежи.

Эдак можно дожить до задержек выплат пенсий и зарплат бюджетникам, тем же полицейским. Переступив же такую черту, вернуться уже не получится…

А ведь в президентском послании народу 1 сентября прошлого года правительству поручено обеспечить стабильный экономический рост на уровне 6-7 процентов, чтобы к 2029-му увеличить объём национальной экономики в два раза.

На первый взгляд здесь неувязка: ежегодный рост даже в фантастических 7 процентов обеспечил бы с 2024 по 2029 год включительно только 160 процентов роста ВВП. Но если говорить не об удвоении “вывозного” валового продукта в экспортно-сырьевой модели, а об удвоении именно национальной экономики, то такая задача и достаточно реальна, и жизненно спасительна для нас в буквальном смысле.

В самом деле, представьте, что правительство взяло курс на удвоение объёмов именно внутри казахстанской экономики. Что бы это нам принесло? Это принесло бы… нет, не удвоение рабочих мест, но, учитывая создание именно высокопроизводительных производств, примерно ещё половину от имеющихся. Как раз для вмещения всех “самозанятых”. И ещё массу ­высококвалифицированных специалистов извне.

А что ещё принесло бы удвоение объёмов внутреннего производства?

Это принесло бы… нет, не удвое­ние потребления самих казахстанцев, но добавление в среднюю потребительскую корзину хотя бы ещё полстолька же от нынешней с ростом платеже­способности наших граждан и подъёмом их жизненного уровня.

И ещё сама постановка вопроса об удвоении объёмов внутреннего производства ставит вопрос о том, куда девать все производимое казахстанцами сверх их собственного потребления.

В самом деле, представим себе, что благодаря не словам, а делам правительства удалось создать производства, хотя бы на четверть замещающие все то оборудование, запчасти и материалы, которые иностранные сырье-добытчики завозят себе из своих промышленных метрополий. И удалось хотя бы наполовину заместить прочий промышленный и потребительский импорт. Да ещё за счёт тех самых следующих переделов экспортируемого сырья удалось бы удвоить-учетверить экспортную выручку…

Куда бы нам всем деваться от излишков всего производимого и избытков сэкономленной и заработанной валюты?

Такие наши вопросы-рассуж­дения выглядят как ненаучная фантастика, эдакая издевка над правительством и остающимися ещё у некоторой части общества иллюзиями.

А ведь эти наши подначивающие предположения-выкладки — они совершенно реальны. Такая перспектива для нашей страны и её граждан — вот она, стоит только перешагнуть барьер и ступить на верный путь в Новый и Справедливый Казахстан.

Оставим для другого раза щекотливый пока вопрос, на каком таком внешнем рынке Казахстан мог бы сбывать свою высокотехнологичную продукцию, на каком общем рыночном пространстве осуществим мощный экономический рывок, создание прочного промышленного каркаса, обеспечение экономической самодостаточности (читайте послание президента народу) и на этой базе — то самое удвоение ВВП.

Здесь, собственно, и так все понятно, без вариантов.

Но что за барьер преграждает нам путь в сторону президентских целеполаганий?

Воздержимся и здесь от щекотливых политических нюансов, скажем прямо, просто, грубо и про самую суть — про деньги. А именно про бюджетный дефицит, про покупательскую бедность населения и инвестиционную нищету правительства — всем категорически не хватает средств!

Откуда берутся средства в рыночной экономике? Даже школьники знают ответ: их зарабатывают. А на уровне студентов экономфаков, даже при отмененном Марксе, знают про формулу “деньги — товар — деньги”. То есть сначала в экономику заводят деньги на расширение производства товаров, новые товары сопровождаются расширением денежных потоков, за этим циклом идёт новая денежная эмиссия в наращивание новых производств.

За такое денежное производство на классическом рынке отвечают банки: главный банк страны создает новый денежный объём в виде первичного кредита для банков второго уровня, а те мультиплицируют его по экономике.

У нас же Национальный банк как раз и работает барьером для экономического роста. По продиктованной извне методичке он сам является заемщиком у коммерческих банков. Через продажу своих долговых нот и привлечение на свои счета депозитов Нацбанк в постоянном режиме занимает у частных банков от 3 до 4 трлн “свободных” тенге, ежегодно печатая под них по 600-900 млрд “доходности”. Коммерческие банки, не заморачиваясь производственным кредитованием, имеют сверхприбыли, перегоняют незаработанную ликвидность в кредитное закабаление населения, проливают её инфляционным дождем на потребительский рынок. И копят все больше “ликвидности” для прокручивания её через Национальный банк.

Таким путём самим же Национальным банком, имеющим конституционную ответственность за сдерживание цен, разгоняется повышенная инфляция в нацио­нальной валюте. И он же, используя ускоряемый его же действиями рост цен, устанавливает повышенную базовую ставку якобы для борьбы с инфляцией. На самом деле — как непреодолимый барьер для производственного инвестирования… по заданию и на благо иностранных “инвесторов”.

Поэтому вслед за заменой премьера хорошо бы поменять… нет, даже не председателя Национального банка, а вмененную нашему кредитно-финансовому блоку методичку.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы