Впрочем, есть и принципиальная разница: если Госплан расписывал валовые показатели на пятилетку или даже на семилетку вперед, то теперь показатели ВВП нам объявляют только по итогам закончившегося года. Планирование, да, тоже имеется: бюджет составляется и утверждается на следующие три года вперед, а без знания ВВП его не составить. Впрочем, какое там планирование, если даже по ходу года бюджет корректируется и переутверждается по нескольку раз.

Но стоп! Поставленная в послании президента 1 сентября прошлого года цель — “стабильный экономический рост на уровне 6-7 процентов, чтобы к 2029 году увеличить объём национальной экономики в два раза — до 450 млрд долларов” — это как раз и есть конкретный пятилетний план для правительства, и как раз на пятилетку. Только справится ли правительство с таким своим долгом? Удостоится ли чести?

Если чисто по арифметике, то на задачку, насколько исходная единица должна прибавлять ежегодно, чтобы за пять лет превратиться в двойку, ответ: не менее 12 процентов. Но фактический итог 2023 года — 5,1 процента роста ВВП. Таким темпом к 2029-му мы будем иметь менее 40 процентов прибавки, хотя и утверждал отправленный в отставку премьер

Алихан Смаилов, что пять с лишним процентов роста ВВП — это очень хороший показатель. В чем мы с ним должны согласиться, особенно на фоне едва ли не нулевого роста во многих развитых экономиках.

А ещё в защиту бывшего премьера приведем такую официальную статистику: ВВП в тенге вырос до 119,3 трлн против 103,8 трлн в 2022-м. А в долларах — до 261 млрд против 225 млрд годом ранее. У кого есть калькулятор, может подсчитать: в тенге рост почти на 15, а в долларах так и на все 16 процентов. И если цифры верны, то правительство с честью выполнит президентскую пятилетку досрочно!

Но если цифры верны, то почему отставленный премьер не воспользовался столь комплиментарной отчетностью? Возможно, потому что сам грамотный статистик.

В своё время перестроечные критики гос­плановского вала обвиняли его в многократном счете: дескать, учитывался выпуск цемента, потом — железобетона, затем — готового здания. Так или не так, дело прошлое, хотя методика счета и тогда ориентировалась на применяемый капиталистами результирующий показатель ВВП. А приписки — это всегда было наше родное. И, как выясняется, не только наше.

Так вот ВВП — это конечная стоимость всего созданного в данной экономике, весь массив добавленной стоимости в ценах конечного потребления. А цена — это все на рынке, другого показателя эффективности, убыточности или вовсе ненужности данного производства у нашего суперлиберального правительства просто нет. Но тогда, согласитесь, вовсе не обязательно наращивать выпуск цемента, достаточно задрать цены на него и на весь строительный продукт. Одной только политикой “тариф в обмен на инвестиции” легко справиться с любым планом по ВВП.

Однако на это есть так называемый дефлятор — показатель, на сколько вырос не физический выпуск товара, а цены на него. Статистики строго по методичкам и не в целом, а по каждой строчке производства товаров и услуг отслеживают физические и ценовые параметры и отделяют одно от другого. Общий дефлятор по прошлому году получился 10,2 процента, вот это и есть зазор между всего лишь пятипроцент­ным ростом ВВП и 15-процентным арифметическим взлётом.

А реально ли по такой методе отчитаться о 450 млрд ВВП в долларах? При умении — без проблем! Счет-то постоянно идёт в двойных ценах: экспортируемое производится в тенге, а продается за доллары, импортируемое покупается за доллары, а реализуется за тенге, при этом курс нашей любимой национальной валюты постоянно плавает. Результирующие строчки ВВП подбиваются в местной валюте, но в любой такой строчке обязательно сидит большая или меньшая, то туда, то сюда плавающая долларовая цена. Соответственно, пересчет казах­станского ВВП в доллары — это “сферический конь в ваку­уме”. Почему, например, арифметический рост ВВП-2023 в долларах оказался на целый процент выше? Да хотя бы потому, что среднегодовой курс тенге за 2022 год составлял 460 к доллару, а в 2023-м наша валюта чуть подорожала — до 456.

А если на фоне все больших проблем с наполнением бюджета, на фоне все более пугающего минуса внешнего платежного баланса и на фоне не случайно появившихся рассуждений о “переоцененности” тенге правительство с Нацбанком к лету опустят курс куда-нибудь к пятистам или ниже, то о растущем ВВП в долларах можно забыть.

Что тоже будет не трагедия: 10 лет назад, в 2013-м, долларовый ВВП уже был на нынешнем уровне — 237 млрд. А помните, что с ним стало по итогам 2016 года? Конечно не помните, потому что ничего не почувствовали. А ведь тогда валютное наполнение валового продукта Казахстана буквально рухнуло — до 137 млрд. Зато

все почувствовали и запомнили обрушение тенге со средних 152 до 342 к доллару.

Так вот, как некогда критиковали советский “план по валу”, сейчас продвинутые экономисты критикуют ВВП как эдакую бухгалтерскую, экономически неинформативную придумку, потребовавшуюся для преодоления Великой депрессии 1929 года и не имеющую отношения к современности, тем более к нам. Удастся к 2029-му отчитаться о 450 млрд или сползем ниже сегодняшнего показателя, сути реально происходящего в Казахстане это не отразит.

Это так, да не так. Суть не в самом ВВП, а в системе международных счетов — универсальном статистическом языке, позволяющем сравнивать разные экономики и, главное, получать множество информативных разрезов-ракурсов внутри собственной.

К примеру, упомянутый внешний платежный баланс, сведенный в 2023-м с минусом почти в 10 млрд долларов за счёт вывода иностранными инвесторами и кредиторами доходов почти на 28 млрд долларов, — это тоже убийственно красноречивая фраза на языке национальных счетов. А ещё одна фраза — это МИТ (международная инвестиционная позиция), по которой в 2023 году у нас набежало 72 млрд долларов… с минусом.

Вся такая разоблачительная статистика регулярно публикуется, но… не читается. То ли те, кому положено, знают буквы, научены сложению слогов и слов, но не обу­чены пониманию. То ли как раз понимают, а потому ни в правительстве, ни в Национальном банке даже не пытаются читать, как говорят медики, кардиограммы и томографические снимки казахстанской экономики.

Да и сам ВВП, если отвлечься от арифметики, более чем информативен. К примеру, в структуре ВВП 2023 года производство товаров — 36,3 процента, а услуги — 56 процентов. Министру промышленности надо пойти и поработать где-нибудь в цехе. А пахать в поле отправить руководителя Минсельхоза с долей 4,3 процента.

Или, к примеру, в структуре по доходам доля труда (читай — работников) 31 процент, а валовая прибыль (читай — работодателей) 58 процентов. Здесь на трудовое перевоспитание надо отправлять социальный блок правительства целиком.

Или такой разрез: соотношение потреб­ления к накоплению в прошлом году составило 61 на 31 процент — почти треть не проедается, а идёт на развитие, что вполне прилично. Но стоит заглянуть, в какие отрасли и предприятия идут инвестиции, национальные они или иностранные и кто собственники… боюсь, на более посильный труд придётся отправлять весь финансовый блок вместе с идеологическим.

Итак: президентский “план по валу” совершенно необходимо выполнить. И при этом обязательно с пониманием!

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы