Для того чтобы дать прогноз на новый год с точки зрения возможностей исправления накопленных в старом Казахстане ошибок, необходимо понять, что такого нового важного и поворотного 2024 год нам несёт.

Все важные и поворотные события в нашей истории происходили в основном под влиянием внешних факторов. Хотя и рядовая текучка, если откровенно, тоже лежит в русле внешне происходящего. И, да, президент прав, говоря о нарастающих именно сейчас беспрецедентных вызовах. Но пока геополитический разворот только созревает, и наступающий год во внешнем контексте будет скорее очередным выжидательно-переходным. Хотя тренд, если не пытаться угадывать по срокам, очевиден: переформатирование экспортно-сырьевого сектора.

Зайдёт ли речь о национализации — посмотрим, но вот как насчет подведения под национальный контроль самой добычной деятельности, включая оформление экспортных сделок в пределах национальной юрисдикции и в национальной валюте? Это прак­тически наверняка. И такую перспективу стоило бы уже сейчас принять в расчет как казахстанским властям, так и инвесторам.

В любом случае с нашими собственными тоже беспрецедент­ными вызовами Казахстан в наступающем году столкнется конкретно. Для населения — это цены, для экономики — это внут­ренние инвестиции. Первые убийственно растут, вторые убийственно отсутствуют. Три старые ловушки, из которых придётся выкарабкиваться: население у нас в ловушке покупательской бедности; электроэнергетика, ЖКХ и прочая инфраструктура — в ловушке инвестиционной нищеты; правительство — в ловушке нищеты концептуальной (см. “Учесть ошибки прошлого”, “Время” от 21.12.2023 г.).

Концептуальная ловушка самая опасная, с неё и начнём. Она устроена так: государство -

плохой собственник и управляющий, что в старом Казахстане убедительно и доказано. За три пятилетки индустриально-инновационного развития доля промышленности в ВВП стала только меньше. Привлечение “якорных” инвесторов и превращение Международного финансового центра “Астана” в региональный финансовый хаб по Плану нации “Сто шагов” провалены полностью.

Вот и финал: в новый год правительство входит с пакетом поставленных на утрату национальных проектов, с необновленным, несмотря на задание президента, национальным планом развития до 2029 года и с неосуществленным президентским предложением по разработке национального инфраструктурного плана. Фактически без какого-либо видения хотя бы ближайшего будущего и, соответственно, без организационного и ресурсного планирования собственной деятельности.

Соответственно, такое правительство само напрашивается на отставку, и, по всей видимости, скорую. А там, глядишь, может, зайдёт речь и об обновлении партийно-депутатского корпуса.

Таким образом, 2024 год может оказаться наполненным новостями, но вот беда — менять не на кого. Потому что дело не в исполнителях, а в отсутствующей у правительства и у всех парламентских партий концепции, как затормозить цены и обеспечить внутреннюю экономику инвестициями. А потому в следующем году мы рис­куем всего лишь глубже увязать в ловушках — до какого-то действительно потрясающего момента.

Однако побудем немножко фантазерами, поверим в новогодние чудеса: с боем часов государство обернется хорошим собственником и управляющим!

В таком случае первый поступок — стабилизация внешнего платежного баланса. Вывозить за границу гигантские объёмы нефти и газа, чёрных и цветных металлов, золота, серебра и урана и иметь при этом по 7-9 млрд долларов ежегодного минуса на текущем счёте, поддерживаться старыми запасами — это позор.

Необходим государственный комитет по внешнеэкономической деятельности с конкретным мандатом: а) обеспечение положительного сальдо; б) вложение плюсовой выручки не в зарубежные ценные бумажки, а в технологии, оборудование и рабочие места.

В состав госкомитета пригласить “Тенгизшевройл”, Карачаганакский и Кашаганский консорциумы, а также китайскую CNPC. Флагманов горнорудного комп­лекса тоже забыть нельзя. Пусть каждый планирует и обеспечивает собственный внешний положительный баланс, а все вместе решают, куда реинвестировать прибыль, какие импортозамещающие производства создавать.

Комитет — дело добровольное, но уклоняющиеся компании перестают быть дружественными с соответствующей перспективой.

Следующий после выведения в плюс внешнеэкономического баланса шаг государства — ответственного хозяина -

это стабилизация национальной валюты: никаких рысканий по курсу! После этого настоящий хозяин в собственной стране должен взяться за стабилизацию цен. Нет, не директивными, а чисто рыночными методами.

И не всех подряд цен, а выстраиванием как бы ценового скелета, в котором позвоночным столбом станет неизменная стоимость киловатт-часа. Ребрами пусть будут цены литра бензина и солярки, муки и подсолнечного масла, мяса и молока для населения. Опорно-двигательным аппаратом послужит твердая цена цемента и арматуры для строительства, лекарств и проезда в транспорте… Государство может и должно стать прямым игроком на рынке производства базовых продуктов и услуг.

Стартовым же для ценовой стабилизации шагом должно стать прекращение печатания Национальным банком гигантской инфляционной “доходности” для банков второго уровня. Политически шаг потрясающий, технически — элементарный: с такого-то числа вводится нулевой процент по депозитам и по нотам.

Хотят коммерческие банки вернуть свои деньги — пожалуйста, в той же арифметической сумме, не хотят — пусть хранятся на счетах Нацбанка. Взамен Национальный банк начинает планировать и осуществлять кредитную и инвес­тиционную эмиссию под национальный план развития.

Главным же инвестором пора делать граждан Казахстана. Смотрите, как получается: объём частных депозитов в банках — 18,2 трлн тенге, в накопительном пузыре ЕНПФ — 17,2 трлн. Итого — более 35 трлн неработающих на экономику денег.

А почему были поставлены на утрату национальные проекты? Потому что из заложенных в них 45 трлн тенге финансирование из бюджета запланировано всего на 10 трлн, остальное — пустые на­дежды на некие частные инвестиции. Так вот же они — инвестиции банковских вкладчиков и будущих пенсионеров!

Смотрим дальше. Количество обладателей крупных вкладов статистика замалчивает, зато известно, что на 8,4 млн казах­станцев (считай, на каждого взрослого) приходится 18 трлн тенге кредитов. В том числе 1,7 млн человек имеют просрочку на 1,4 трлн тенге.

Так почему бы социальному государству не взять на себя функ­цию хранителя-инвестора народных денег, а также кредитора, заодно с вызволением народа из ловушки бедности?

Допустим, так: фонды социального и медицинского страхования объединяются с ЕНПФ, все взносы — в один социальный взнос. Все свободные от текущих выплат средства инвестируются в инфраструктуру. На счета вкладчиков зачисляется часть бюджетного транша из Национального фонда с расчетом обеспечения хорошего дохода сверх инфляции с тем, чтобы вклады в ЕНПФ были выгоднее, чем в частных банках. Одновременно вкладчикам разрешается тратить установленную часть накоплений на оплату услуг ЖКХ, образование и лечение, продукцию местных сельхоз­производителей.

Заодно объединенный ЕНПФ мог бы выкупить по желанию вкладчиков их кредитные долги и перевести расчеты по ним на бесприбыльную основу.

Вот такая предновогодняя сказка, которую переходящее из старого в новый Казахстан справедливое государство вполне могло бы сделать былью.

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы