Оборонно-промышленный комплекс является ключевой и неотъемлемой частью системы обеспечения обороноспособности страны. Во все времена и особенно в текущей мировой геополитической ситуации наличие развитой оборонной промышленности является одним из залогов государственной безопасности. Об отечественной оборонной сфере рассказал вице-министр индустрии и инновационного развития страны Азамат Бейспеков, передает Toppress со ссылкой на QMonitor.

– Азамат Омирзакович, об оборонной промышленности в Казахстане, нюансах и механизмах его работы, а также о текущей ситуации в этой сложной сфере у широкой общественности весьма приблизительное представление. Как крепко мы стоим на наших промышленных «военных» ногах и в какой степени оборонно-промышленный комплекс обеспечивает нужды армии, и, следовательно, государственную безопасность?

– Основой ОПК Казахстана являются 47 государственных и частных предприятий, которые ежегодно производят продукции на 200 млрд тенге. В интересах Вооруженных Сил, Национальной гвардии, Пограничной службы КНБ и Службы государственной охраны они осуществляют ремонт, модернизацию и производство широкого спектра продукции военного назначения, от патронов до радиолокационных станций. На сегодня отечественный ОПК составляет порядка 50% в составе Государственного оборонного заказа.

Хочу отметить, что отечественный ОПК работает не только на внутренний рынок, но и успешно реализовывает свой экспортный потенциал.

– В 2016 году вопросы развития ОПК были переданы из Минобороны в Министерство оборонной и аэрокосмической промышленности. Для чего это было сделано?

– В первую очередь, это позволило обеспечить соблюдение принципа «сдержек и противовесов» и разделить функции по определению потребностей и организации закупок. То есть, силовые структуры, в том числе Министерство обороны формирует перечень и технические спецификации к закупаемым в рамках Государственного оборонного заказа товарам, работам и услугам, а МОАП организует их закуп в соответствии с Правилами формирования, размещения и выполнения ГОЗ. Такой подход в том числе нацелен на исключение коррупционных рисков.

Во-вторых, данный шаг позволил высвободить военнослужащих от несвойственных им функций. Ведь оборонный заказ — это не только технический закуп, но и эффективный инструмент развития отечественной оборонной промышленности, выстраивания военно-технической политики с другими странами.

С уверенностью могу сказать, что принятое разделение функций придало существенный импульс развитию ОПК, как одной их составляющих обороноспособности страны.

В 2019 году функции и полномочия в сфере оборонной промышленности, военно-технической политики и сотрудничества, формирования, размещения и выполнения ГОЗ переданы Министерству индустрии и инфраструктурного развития.

В настоящее время выстроена и эффективно действует следующая система формирования, размещения и выполнения ГОЗ.

Силовые органы, исходя из стоящих перед ними задач, направляют нам свои потребности с конкретными техническими спецификациями на ремонт, модернизацию и закуп вооружения, военной техники и боеприпасов.

Министерство индустрии и инфраструктурного развития направляет поступившие технические спецификации на отечественные оборонные предприятия, исходя из их специфики.

Лишь позиции, которые не могут быть произведены на отечественных оборонных предприятиях в соответствии с техническими спецификациями силовых органов, передаются на исполнение в РГП «Казспецэкспорт», которое импортирует вооружение, военную техники и боеприпасы в интересах силовых структур.

Хочу отметить, что РГП «Казспецэкспорт» не только импортирует военное имущество для силовых структур, но и совместно с Национальной компанией «Казахстан Инжиниринг» осуществляет продвижение продукции отечественных оборонных предприятий на внешних рынках, в том числе путём организации выставочных стендов и павильонов на международных выставках.

Немаловажно отметить, что с момента передачи функций сформирована нормативно-правовая база, определяющая перспективы развития отрасли и регулирующая взаимоотношения между участниками процесса формирования, размещения и выполнения ГОЗ.

Например, в мае 2018 года принята Концепция, определяющая перспективы развития оборонной промышленности до 2030 года, в марте 2019 года – Закон «Об оборонной промышленности и государственном оборонном заказе», в октябре того же года утверждены Правила формирования, размещения и выполнения ГОЗ и иные подзаконные акты.

Однако жизнь не стоит на месте. Сформированная тогда нормативно-правовая база справилась с задачами, которые ставились на переходный период. Но сегодня, исходя из планов развития и вызовов, стоящих перед отраслью, мы начали работу по совершенствованию нормативно-правовой базы, в том числе вопросов лицензирования, формирования, размещения и выполнения ГОЗ, ведения Реестра поставщиков ГОЗ.

– Азамат Омирзакович, в обществе время от времени появляется критика в отношении государства. В частности, говорится о том, что МИИР не поддерживает в должной мере отечественного производителя…

– Как я уже отметил, отвечая на Ваш предыдущий вопрос, формирование государственного оборонного заказа начинается с определения возможностей отечественных оборонных предприятий и лишь потом заключаются импортные контракты.

Нужно также учитывать, что внутренние потребности силовых органов Казахстана ограничены, мы не можем принуждать их закупать продукцию, которая не востребована или не отвечает сформированным техническим спецификациям.

Тем не менее, мы активно продвигаем продукцию наших предприятий в рамках военно-технического сотрудничества с другими странами. Все военно-технические комиссии, как на территории Казахстана, так и за рубежом проходят с участием оборонных предприятий Казахстана. Это довольно эффективный механизм продвижения продукции военного и двойного назначения.

Кроме того, у оборонных предприятий есть проблема, которая уже долгое время не находит своего решения – это отсутствие возможности привлечения заемных средств в банках второго уровня и финансовых институтах, так как они имеют международные обязательства, запрещающие финансировать проекты по производству вооружения и военной техники.

В этой связи, по поручению Главы государства мы ведём работу по созданию Фонда развития оборонно-промышленного комплекса, который позволит предоставлять дешевые кредиты на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, обновление производственных фондов и освоение новых производств в интересах Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований.

Вопрос создания Фонда уже рассмотрен на заседании Комиссии по модернизации экономики под председательством премьер-министра, разработано финансово-экономическое обоснование и иные документы, которые проходят экспертизу в Министерстве национальной экономики.

Очень надеюсь, что упомянутое мной ранее совершенствование нормативно-правовой базы, в том числе путём сокращения сроков формирования и размещения ГОЗ с 2,5 лет до 1 года, а также цифровизация этих процессов, позволят исключить обвинения, поступающие в адрес Министерства.

– Хорошо, спрошу более конкретно. Некоторые производители военной техники обвиняют МИИР в – цитирую – «…незаконном закупе иностранных бронированных машин, которые имеют аналоги отечественного производства, но при этом каждая машина дороже на 200 млн тенге». Этот вопрос муссируется достаточно давно, может быть, пора расставить точки над i?

– Давайте откровенность на откровенность. Если вы говорите об обвинениях со стороны представителей группы так называемого экономического национализма, и конкретно господина Барысова, то тут все просто.

Компания «Kazakhstan Paramount Engineering», владельцем которой является Айбек Барысов, производит бронированную колесную технику. Это хороший завод, который создан в 2014 году.

Основной объём средств, который был затрачен на создание этого объекта – государственные средства. На момент создания завода Национальная компания «Казахстан Инжиниринг» была одним из его акционеров и предоставила заем на сумму 40 млн долларов США.

В ноябре 2020 года доля участия Национальной компании – 50% в работающем предприятии была выкуплена Айбеком Барысовым лишь за 16 млн тенге.

Обратите внимание, что с 2016 года государством у Завода приобретено 196 единиц бронированных колесных машин на сумму почти 90 млрд тенге. При этом рынок сбыта ограничивается только силовыми структурами Казахстана. То есть, за все эти годы не реализовано ни одного экспортного контракта.

При этом, пока Айбек Барысов критикует МИИР, оно организовало уже несколько посещений предприятия потенциальными покупателями в лице представителей силовых структур стран, с которыми мы развиваем военно-техническое сотрудничество. Насколько мне известно даже заключаются контракты, планируется проведение испытаний.

Информационная кампания, развязанная Барысовым против государства с привлечением блогеров и лидеров общественного мнения – это ничто иное как давление на потенциальных покупателей в лице государства, навязывание свой продукции, похожее на шантаж.

Считаю, что Барысов будучи бизнесменом, мог бы сосредоточиться на продвижении своей продукции и поиске выходов на международные рынки. Обычно бизнес так и делает, это сулит больше дивидендов, чем критика государства, которое закупило твоей продукции почти на 90 млрд тенге.

Касательно приобретения продукции, производимой турецкими компаниями. Как я уже отмечал ранее, Министерство закупает вооружение и военную технику в соответствии с техническими спецификациями силовых структур, которые в свою очередь формируются, исходя из особенностей боевого применения. И в данном случае мы не можем им указывать, так как на кону обороноспособность страны и жизни солдат.

Более того, нужно учитывать тот факт, что бронированные колесные машины «Алан» не прошли испытания и не приняты на вооружение Вооруженными Силами Республики Казахстан.

В целом хочу напомнить, что сведения о вооружении и военной технике, а также их количественные, качественные характеристики являются государственными секретами. Поэтому принципиально убежден, что уполномоченные органы должны провести проверку по фактам разглашения такой информации в социальных сетях, в том числе в отношении должностных лиц, допустившим передачу этой информации третьим лицам.

Теперь относительно якобы «незаконного» закупа. Это очень серьёзное обвинение. Однако Барысов умалчивает, что есть судебные решения, которыми ему было отказано в признании незаконным и отмене решения Комиссии по выбору исполнителя ГОЗ.

– Также звучали обвинения в том, что ценообразование для отечественных предприятий в оборонной сфере до сих пор делается вручную и налагает множество препятствий, которых якобы нет для иностранных поставщиков?

– Прежде чем говорить о ценообразовании, хочу напомнить, что действующее законодательство обеспечивает приоритетное распределение оборонного заказа среди отечественных предприятий, включенных в Реестр поставщиков ГОЗ.

Учитывая такой подход, а также то, что Реестр поставщиков ГОЗ – это ограниченный круг предприятий, государство имеет право устанавливать правила ценообразования. Это бюджетные деньги, которые должны контролироваться.

Правила ценообразования регламентируют состав затрат, учитываемых при формировании стоимости продукции оборонного заказа и подлежащих возмещению за счёт бюджета, а именно затрат, непосредственно связанных с выполнением ГОЗ.

При этом, МСФО – это набор принципов и правил бухгалтерского учета, который учитывает в том числе затраты, не связанные с производством продукции ГОЗ.

– Почему запрещены консорциумы в исполнении государственного оборонного заказа?

– Одним из аргументов против допуска Консорциумов к исполнению оборонного заказа является то, что Консорциум не является юридическим лицом.

Консорциум является временным, добровольным, равноправным союзом (объединением) и при выходе из него любого юридического лица, при достижении целей объединения или по другим основаниям, может возникнуть угроза неисполнения оборонного заказа.

При этом действующий порядок предусматривает, что ответственность за использование денежных средств, своевременное исполнение ГОЗ или подрыв боеготовности ложится на конкретное юридическое лицо.

Мы уже были свидетелями деятельности объединения «Жасампаз» в 2017-2019 годах. Фактически ему была передана государственная функция по распределению оборонного заказа в сфере вещевого имущества на сумму 19 млрд тенге. Тогда же установлено, что вся поставляемая продукция завозилась из Кыргызстана. На тот момент в исполнении поставки вещевого имущества было задействовано около 30 предприятий.

При этом, на сегодня в Реестре исполнителей гособоронзаказа состоит 47 предприятий лёгкой промышленности.

Передача функции в Комитет государственного оборонного заказа позволила существенно сэкономить бюджетные средства. Уже в 2020 году на приобретение вещевого имущества было выделено 16,1 млрд тенге, но даже из этих средств сформирована экономия на сумму – 3,8 млрд тенге.

Это указывает на то, что Объединение ежегодно имело доход около 4 млрд тенге. Так где же новые производства, созданные за счёт колоссальной доходности?

Все мы помним, как было организовано лобби Объединения «Жасампаз» через группу депутатов профильного комитета Мажилиса Парламента. Тогда решение о передаче оборонного заказа Объединению было достигнуто путём давления на уполномоченный орган.

Другими словами, МИИР делает ГОЗ максимально прозрачным, и это не нравится некоторым игрокам на внутреннем рынке, которые привыкли работать по старым лекалам и навязывать государству свою продукцию и услуги через влиятельное политическое лобби.